4 Декабря 2012

Тюремщикам и силовикам закроют путь в правозащитники

Борцы за права заключенных считают, что бывшие офицеры правоохранительных органов не могут объективно рассматривать жалобы и обращения осужденных

Фото: Сергей Шахиджанян

Массовый бунт заключенных в Копейске Челябинской области вызвал раскол в правозащитном движении. Как выяснилось, большинство членов региональных общественных наблюдательных комиссии (ОНК), созданных для защиты прав заключенных, ранее сами служили в колониях или имеют прямое отношение к ФСИН. Участники Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека считают, что бывшие силовики предвзято относятся к жалобам зэков, а свои проверки проводят в интересах ФСИН. Они предлагают ввести лимит на правозащитников в погонах и запретить им возглавлять региональные ОНК.

Создатель социальной сети Gulagu.net Владимир Осечкин считает, что именно кадровый состав и бездействие челябинской ОНК привели к бунту в колонии ИК-6.

— Не было бы никакой акции протеста, если бы местная ОНК реагировала на жалобы заключенных, а не клала их под сукно, — рассказывает «Известиям» Осечкин. — Но в Челябинской области ОНК возглавляет экс-начальник местной ИК-15 Александр Тарасюк, а заместитель областного уполномоченного по правам человека — бывший замначальника именно той злополучной ИК-6 в Копейске Максим Бабин.

Как выяснилось, Тарасюка выдвинула на его должность общественная организация силовиков — органов внутренних дел и внутренних войск.

— Трудно себе представить, что он пойдет против своих бывших коллег и будет полноценно защищать права заключенных, — говорит Осечкин.

Он утверждает, что заключенные из копейской колонии с прошлого года писали жалобы правозащитникам в погонах из местной ОНК, но ни по одной из них не было проведено ни одной проверки.

Общественные наблюдательные комиссии были созданы в 2008 году на основании федерального закона Российской Федерации от 10 июня 2008 года № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания». По закону в комиссию может входить до 40 человек, которые выдвигаются общественными объединениями — причем неважно какими.

— На данный момент в десятках регионов ОНК контролируют бывшие сотрудники правоохранительных органов, — поясняет «Известиям» Осечкин.

Его слова подтверждает руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев.

— Из-за таких силовиков, которые давят на остальных членов ОНК, вся работа выхолащивается, — считает правозащитник. — В тех регионах, где силовики принимают минимальное участие в работе комиссий, положение намного лучше.

В качестве примера он приводит Удмуртию, где нет ни одной «пыточной зоны», а все спорные вопросы ОНК оперативно решает с руководством ФСИН, не предавая огласке конфликты в СМИ.

— Между тем правозащитники в погонах отрицательно влияют на обстановку в Кемеровской, Тверской и Тульской областях, — утверждает Пономарев.

По его мнению силовики, могут входить в ОНК только с согласия остальных членов, которые признают их правозащитниками.

Владимир Осечкин предлагает ввести конкретный лимит — количество бывших силовиков в ОНК не должно превышать 10%, а руководителем должен быть сугубо гражданский человек.

Председатель думского комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослав Нилов заявил «Известиям», что депутаты уже давно озабочены этой темой и обсуждают соответствующие поправки в закон.

— В комиссии и общественные советы часто для галочки набирают различных чиновников и силовиков, которые не выполняют своих прямых обязанностей, а нужны другие люди с активной гражданской позицией, — считает парламентарий. — В ОНК нужно вводить женщин, потерявших в колониях своих детей. Их невозможно купить или запугать.

Однако председатель президиума общероссийского «Совета ОНК» Мария Каннабих считает, что все претензии о засилье в комиссиях силовиков надуманны.

— Наоборот, ФСИН нас упрекает, что в ОНК входит много бывших сидельцев, которые намеренно «раскачивают» систему, — рассказывает «Известиям» Мария Каннабих.

При этом, по ее словам, бывшие тюремщики идут в ОНК с неохотой в отличие от бывших заключенных, которые «всеми силами стараются туда пролезть, чтобы мстить за якобы несправедливую посадку».

Мария Каннабих выступает против введения каких-либо лимитов на силовиков.

— Эти люди знают систему изнутри, и нет оснований подозревать их в предвзятости, — поясняет «Известиям» Каннабих.

В качестве примера она приводит своего ближайшего соратника — исполнительного директора «Совета ОНК», бывшего замначальника Управления по воспитательной работе с осужденными тюремного ведомства полковника Виталия Полозюка.

Однако оппоненты Каннабих считают, что реально помогающий заключенным бывший работник ФСИН в ОНК — это редкость. По мнению правозащитников, необходимо «перезагрузить» все общественные советы и комиссии, исключив из их состава всех экс-силовиков.

Герман Петелин, Владимир Баринов, «Известия» - 3 декабря 2012 г.

Архив публикаций     Читайте также:

26/11/2012    -   Главное /