4 Декабря 2008

Арестантов по домам

Комитет Госдумы по безопасности внес в парламент законопроект «О домашнем аресте подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Если он будет принят, домашние арестанты смогут ходить на работу и учебу, но в электронных браслетах, а за их домами будут следить видеокамеры.

На бумаге и в жизни

О том, что такое домашний арест и насколько он эффективен, мы поговорили с известным иркутским адвокатом Валентиной Каверзиной.

— Во-первых, я хочу сказать, что такая мера пресечения, как домашний арест, уже присутствовала в нашем законодательстве. Но не было сказано, как именно этот арест должен осуществляться. Кто будет присматривать за этими людьми, насколько наши граждане готовы к этому? Да и кто даст гарантию, что люди, находящиеся под домашним арестом, не совершат нового преступления, ведь они могут пригласить к себе домой знакомых, устроить застолье. Да и мало ли что может произойти. Но, по большому счету, я сторонник такой меры, ведь сейчас колонии и следственные изоляторы уплотнены чрезмерно.

— Но для таких случаев планируется установка видеонаблюдения в домах подследственных и электронных датчиков в виде браслетов, чтобы через спутник наблюдать за их перемещениями.

— Согласитесь, рядовому российскому подследственному будет трудно свыкнуться с тем, что за ним в родном доме будут постоянно наблюдать, звонить в любое время на домашний телефон.

— Для реализации этого законопроекта, по самым скромным подсчетам, потребуются 24 миллиарда рублей. В то же время сейчас содержание подозреваемых в СИЗО обходится государственному бюджету всего в 2,5 миллиарда. Почему на домашний арест нужно так много денег?

— Если домашний арест будет введен, нужны будут средства прежде всего для того, чтобы обеспечить техническую базу, подготовить новые кадры в правоохранительных органах. Люди, которые будут отвечать за техническое оснащение нововведений, а также надзор за домашними арестантами, должны понимать, что это очень и очень ответственно.

— По предложению Министерства юстиции, под такое расселение подпадут, разумеется, не все категории подозреваемых. По некоторым подсчетам — 20 000 из общего числа. Сюда относятся, к примеру, женщины и несовершеннолетние, подозреваемые по нетяжким статьям, а также инвалиды. Кого бы вы добавили в этот список?

— Я полностью согласна с тем, что в следственном изоляторе не место перечисленным вами категориям. К ним я хочу добавить и всех, кого подозревают в не очень больших проступках перед законом. К примеру, халатность должностного лица, преступление, совершенное по неосторожности. Ведь нередко получается абсурдная ситуация, когда человека держат в следственном изоляторе полгода, а затем назначают ему год условно.

— Но ведь находящихся под домашним арестом будут выгонять с работы. Это неминуемо. А государство, судя по всему, никаких пособий им выплачивать не предполагает.

— Этот момент очень важен. Я не могу судить, что нужно сделать в данной ситуации. Если бы речь шла о замене сроков заключения по приговору на домашний арест, можно было бы дать человеку возможность зарабатывать на дому. Но подследственные в изоляторах не работают. Поэтому в законе на этот счет должно быть все досконально прописано. Иначе не избежать серьезных конфликтов.

— Есть мнение, будто введение домашнего ареста нужно властям, чтобы давить на различных инакомыслящих граждан, которых неуместно сажать в СИЗО. Есть ли в этих подозрениях логика?

— О каком давлении может идти речь, если человека, которого сегодня посадили бы за решетку, отправят домой, пусть даже и под арест?

Сергей Солоненко, "Пятница" - 4/12/2008

Архив публикаций