12 Марта 2013

Мордовия: Как из спортсменов органы лепят бандитов

В этом году в Нижнем Новгороде идут активные посадки полицейских разных мастей и калибров — от простых садистов на местах, которые пытали подозреваемых ради улучшения показателей раскрываемости, до более высокопоставленных служащих, которые занимались вымогательствами и отъемом бизнеса. Тут поневоле мне вспоминается «мордовское дело», которым я как правозащитник занимаюсь, и в котором нижегородский след тоже оставил о себе глубокую память...

Речь идет о деле одного из известнейших шахматистов Мордовии Юрия Шорчева — мастера спорта международного класса по шахматам (1798-е место в мире по индивидуальному рейтингу). Его «рейдеры в погонах» арестовали и пытали, выбивая признание в убийстве. В случае с ним следствием были «реанимированы» некие эпизоды, относящиеся еще к 90-м годам, к так называемым разборкам «братвы». Последний эпизод датирован 2003 годом.

Сам Шорчев жил всё это время в родном Саранске, не скрывался, активно участвовал в жизни города — вел бизнес, сопредседательствовал в Мордовском торгово-промышленном союзе (МТПС), возглавлял благотворительный фонд , помогающий детским больницам и спортивным клубам (шахматы, хоккей, футбол, борьба). После ареста Шорчева благотворительный фонд перестал существовать.

Фактически Шорчев в одиночку содержал несколько детско-юношеских спортивных школ города, молодежную футбольную команду и шахматный клуб. Шорчев очень сильный шахматист, и за него перед следствием ходатайствуют многие российские гроссмейстеры. Все понимают, что шахматы вообще довольно специфический вид спорта — это не бокс и не борьба, которыми увлекались разного рода рэкетиры в те самые «лихие 90-е».

А тут вдруг чуть ли не главным мафиози города, по версии органов, стал гроссмейстер. И ладно бы они, действительно, желали раскрыть что-то, так нет — судя по всему, кое-кто всего лишь помогал «отжимать» бизнес шахматиста вполне конкретному заказчику. Не буду пока называть имен, лишь вскользь упомяну, что некоторые активы Шорчева теперь принадлежит сыну одного из крупных мордовских чиновников, а завод — близкому другу этого же чиновника, кстати неоднократно судимому и вот уж действительно весьма «авторитетному»...

На сегодняшний день Юрий Шорчев находится в застенках под следствием уже почти четыре года (с апреля 2009 года), что даже по нашим сегодняшним реалиям из ряда вон выходящий случай. Сейчас в разгаре знакомство защиты с материалами дела. За это время Шорчев успел побывать в СИЗО двух областей.

По его словам из него пытались выбить «признательные показания» при помощи ударов по голове и тушения окурков о тело в Нижегородской области. И действительно, после того как Шорчева этапировали в Нижегородскую область (в Варнавино), на его теле адвокаты внезапно вдруг обнаружили гематомы и следы от ожогов. В отписках ФСИН потом полученное в изоляторе сотрясение мозга объяснялось как результат «падения с кровати», а сигаретные ожоги — как «ожоги от батареи отопления» (и это в конце мая!).

Тем временем, пока оперативные работники «работали с арестованным», следствие тоже не сидело сложа руки — оно увлеченно писало уголовное дело, содержательной части которого позавидует Дарья Донцова и Александра Маринина вместе взятые. Так, по версии саранского следствия, шахматист международного класса возглавлял... организованную преступную группировку, лидера которой он собственноручно и убил в 2003 году, чтобы занять его место. Не больше и не меньше!

В основу обвинений положены показания некоего Юрия Сорокина, которого следствие называет «профессиональным киллером». Правда, согласившись на сотрудничество со следствием и подписав что от него требовали, Сорокин вскоре наложил на себя руки прямо в камере СИЗО, и узнать о правдивости его показаний и каким образом они добывались теперь уже, к сожалению, не получится. Я была шокирована подробностями его суицида.

Сначала человек просто ПЕРЕГРЫЗ себе вены на руках. Ему их заштопали. Потом — сразу после суда — перерезал себе их снова, на этот раз уже окончательно. Это произошло при том, что в его камере в изоляторе, были даже видеокамеры, однако до утра никто ничего так и не заподозрил. Потом мне рассказывали, что даже все стены в камере были в крови... Что могло толкнуть человека, получившего за «сотрудничество» срок ниже низшего (Сорокин обвинялся в ряде «заказных» убийств) на такой страшный суицид — это большая загадка. Возможно, как раз угрызения совести за то, что согласился «свидетельствовать» против невиновных людей... Официально же обстоятельства этого самоубийства до сих пор «расследуются» и конца и края этому расследованию не видно.

Однако не только это ставит под сомнение вину саранского гроссмейстера, но и в большей степени то обстоятельство, о котором я уже начала говорить, что его дело началось с жесточайших пыток, которым он подвергся вскоре после ареста в помещении, функционирующем в режиме следственного изолятора (ПФРСИ) и находящееся в поселке Варнавино Нижегородской области. Эта нижегородская колония строгого режима УЗ-62/7, в которой оказался Шорчев, давно имеет в правозащитных кругах репутацию «пыточной» — туда ссылают особо непокорных и несговорчивых арестантов на «раскрутку оперативными методами».

29 мая 2009 года в Варнавино к нему в одиночную камеру ворвались люди в масках, представившиеся оперативными работниками милиции. В жалобе адвоката события, происходившие тогда, описываются так: «В камеру вошли неизвестные мужчины, вытащили Юрия Шорчева на территорию колонии и подвергали избиению с особой жестокостью, пыткам и унижениям. Они же угрожали, что если он не подпишет признательных показаний по предъявленному ему обвинению, то насилие будет применяться и далее».

Фотоматериалы, предоставленные защитой Шорчева, эти факты подтверждают. На предплечьях, ногах и туловище гематомы и кровоподтеки, на голове ссадины.

Но самое страшное даже не это, а следы от ожогов, оставленные сигаретами и ударами током. Рассказывает сам Юрий Шорчев: «В общей сложности пытки длились примерно три месяца с разной интенсивностью. С особой жестокостью меня пытали 29 мая 2009 года с 21:00 до 5:00 утра следующего дня (растяжки-ожоги-избиения)... В одном из карателей в маске я узнал саранского опера, закрепленного за моим делом». После каждого «пыточного сеанса» в течение этих страшных трех месяцев к шахматисту приходили «добрые» работники МВД и давили уже морально, угрожали, что в случае отказа «признаться» будет плохо не только ему самому, но и его семье.

Кроме жалоб на бесчеловечное отношение самого Шорчева, подвергнувшегося в Варнавино таким садистским пыткам, есть в материалах уголовного дела и заключение хирурга Варнавинской центральной районной больницы, который проводил освидетельствование: «В результате осмотра Шорчева были выявлены следующие телесные повреждения: сотрясение головного мозга, множественные ушибы, ссадины лица, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей, множественные гематомы и следы ожогов различных частей тела», — говорится в медицинском заключении.

Жена Юрия Шорчева, София, после того, как узнала о том, каким пыткам подвергся ее муж, написала ряд обращений к общественникам и депутатам. В том числе и в Межрегиональную общественную организацию «Комитет против пыток»: «Мой муж был подвергнут избиению и пыткам со стороны неизвестных лиц, в результате чего у него имеются телесные повреждения в виде ссадин, синяков, кровоподтеков и ожогов на голове, туловище, руках и ногах, — писала отчаявшаяся женщина. — Все это происходит для того, чтобы он написал явку с повинной и дал признательные показания в совершении преступлений, которые не совершал».

В деле Юрия Шорчева никого из «правоохранителей» за применение пыток не то что не наказали, но и не подвергли даже дисциплинарному взысканию. В возбуждении уголовных дел по всем вышеуказанным и документально зафиксированным фактам было отказано. В постановлении об отказе утверждается: «Шорчев на вопрос, что случилось, пояснил, что упал со спального места». Может быть, синяки падением и можно теоретически объяснить, но вот что делать с ожогами от сигарет и от ударов током?..

На самом деле такие пыточные дела зачастую, к сожалению, не имеют особых перспектив для расследования. Как бы хорошо пытки ни были задокументированы — круговая порука чиновников сильнее. Но здесь есть все-таки надежда на то, что с мертвой точки хоть что-то да сдвинется. Ведь на нижегородских «садистов в погонах» обратили в конце-концов внимание... Только избавляясь от подобной скверны в силовых органах, калечащей граждан ради раскрываемости и рейдерских интересов, государство когда-нибудь сможет вернуть к себе доверие со стороны простых граждан.

P.S. В качестве постскриптума предлагаю вам познакомиться с моими вопросами для следователя, который непосредственно вел дело Юрия Шорчева в Саранске, и ответом пресс-службы регионального Следственного комитета мне. Стоит заметить, что ответ этот содержит ряд недостоверных сведений, в частности о том, что дело находится в стадии предварительного расследования. Это не так — следствие завершено и обвиняемые знакомятся с томами. Или же следует расценивать этот ответ из мордовского.

СК как признание в том что, не смотря на то, что официально следствие завершено, оно на самом деле всё еще продолжается — и в томах могут появиться новые материалы? Или что тома могут быть перешиты? Так же вызывает недоумение ссылка на ст.161 УПК РФ в которой прямо указано, что данные предварительного расследования могут быть обнародованы по решению следователя в том объеме в котором он сочтет нужным. Как бы то ни было, но ответов на интересующие меня вопросы я так и не получила. Однако все еще надеюсь, что следствие найдет в себе мужество ответить на вопросы независимых журналистов по существу.

Оксана Труфанова, «Эхо Москвы» - 11 марта 2013 г.

Архив публикаций