23 Июня 2012

«Дело 12» разваливается-разваливается, да не развалится

Завершилась "весенняя сессия" судебных заседаний по "Делу 12". Следующее слушание состоится лишь 1 августа, после отпуска судьи. По итогам 11 заседаний, прошедших за три месяца, можно сделать только один вывод: обвинение 12 активистов "Другой России" в экстремизме разваливается на глазах. Возможно, ситуацию изменит демонстрация улик, найденных на квартирах у подсудимых. Но надеяться на это следователям не стоит – все, что происходило раньше, свидетельствовало только в пользу обвиняемых.

Обвинение атакует

ЗАКС.Ру уже разбирал по частям обвинительное заключение, которое прокурор подшила к делу. Согласно ему активисты выражали взгляды экстремисткой НБП "путем перехода на красный свет", сквернословием, а равно "неравнодушным отношением к обществу". Вменялось в вину участникам и организация акций на Дворцовой площади.

Но если отойти от совсем уж дурацких заключений и отбросить смешки по поводу перехода на красный свет, можно утверждать: следственная группа, доказывая, что другороссы на самом деле осуществляли деятельность запрещенной судом НБП, основывала свои доводы на трех китах. Это акции "Стратегии-31", на которых "вроде как" звучали лозунги и призывы, унаследованные другороссами от НБП, видеозаписи собраний, на которых, согласно материалам дела, был виден флаг НБП и показаниях двух основных свидетелей: "предателя", как его называют сами активисты, Соколова и агента центра "Э" Сазонова.

Неподготовленные свидетели

Первый кит – свидетели, бывавшие на акциях "Стратегии-31" и других мероприятиях нацболов. Этот кит утонул. Дело начало развалится прямо с первого свидетеля. Ни кто-нибудь, а работник Смольного, сотрудник комитета по безопасности и правопорядку Николай Струментов, отвечающий за согласование в городе массовых мероприятий, заявил, что "юридических" организаторов митингов и прочих акций в зале суда нет. Потому что согласовывали их другие "дружественные" НБП люди, что не запрещено законом. И никакой символики на "Стратегии", где он периодически бывал по долгу службы, не было. Но разве что, один раз "яблочники" свой стяг развернули, но быстро свернули после замечания полицейского.

Потом обвинение подвели еще четыре свидетеля. Начальник 2 отдела по обеспечению общественного порядка и охраны Андрей Федоров отлично помнил, что после запрета НБП подсудимые придумали новые лозунги, сменили цвет символики и таким образом легализовались в законном поле. Получалось, что первые свидетели вольно - не вольно, но дали показания в пользу другороссов. Поскольку подчеркнули, что активисты движения действовали в рамках закона – сменили лозунги и название партии. А политикой никому из них заниматься не запрещали.

Другие свидетели, наоборот, ничего не помнили. Два брата Никитины, сотрудники ППС, разгонявшие акции, несмотря на записи в протоколах, не могли опознать ни одного из участников процесса. Разве что Юрий Никитин, когда ему перечисляли фамилии, сказал, что "Запесоцкого знает", перепутав обвиняемого Песоцкого с ректором Университета профсоюзов.

Прокурор хваталась за голову – в показаниях, приобщенных к делу, свидетели все как под копирку произносили одни и те же фамилии другороссов, которые впоследствии оказались на скамьях подсудимых, называя их "активными участниками". И вот, на последнем этапе, в суде, свидетели стоят и не могут вспомнить ни одного человека.

- Нам следователь показывал фотографии и спрашивал, узнаем ли мы кого-нибудь, - признавался свидетель Юрий Никитин, при этом понимая, что так делать по российскому законодательству нельзя.

Присутствующие в зале суда недоумевали – неужели нельзя было лучше подготовить сотрудников правоохранительных органов, хотя бы заставить их заучить подсудимых по фото.

- Обвинение действительно подготовилось плохо. Но их можно понять – масштаб дела огромный, эпизодов много. И на его разработку ушли бы десятилетия, - как бы оправдывает следователей в беседе с ЗАКС.Ру Андрей Песоцкий.

Еще до выступления основных свидетелей складывалось какое-то странное впечатление от дела. Свидетели, которые помнили акции и опознавали подсудимых, давали показания в их пользу, а свидетели с амнезией, даже если и хотели дать показания против, ничего сказать толкового не смогли.

Большой секрет

Еще большим фарсом процесс стал оборачиваться в момент показаний главных свидетелей обвинения – Соколова и Сазонова. Оба просили о придании им статусов "тайных свидетелей". И оба их получили. Показания обоих должны были стать сенсацией, но не стали – вместо разоблачительных речей присутствовавшие в зале услышали неясное "хмыкание" в микрофон. Сазонов, которого сами нацболы считают внедренным провокатором Центра "Э", рассказывал, что никаких призывов к насилию или к разжиганию какой-либо розни не было. Как не звучало и название НБП. Да, нацболами себя подсудимые называли, но как замечала адвокат Андрея Песоцкого Ольга Цейтлина, нацболы и НБП – не одно и то же. "Не каждый коммунист является членом КПРФ", - проводила аналогию адвокат.

Соколов был не лучше. Его характеристика Игоря Бойкова, как "очень образованного человека, который путешествует по стране и рассказывает, что происходит на местах" вызвала в зале смех. Также как и описание Олега Петрова, которого он назвал "вежливым, хорошим мальчиком". А потом Соколова поймали на лжи. Он рассказывал по просьбе одного из адвокатов, какое приятное впечатление на него произвел Петров во время собраний в 2009 году. Но сам Петров с 19 декабря 2008 по 19 декабря 2009 года служил в Ивановской области и никуда из военной части не отлучался. Обвиняемый считает, что факт лжесвидетельствования мало повлияет на окончательное решение суда.

- Я убежден, что приговор давно нам написан, - делится Петров с ЗАКС.Ру своими соображения. - Не судья Яковлев его нам выносит. Понятно, что это была провокация центра "Э" и сроки давно нам расписаны – кому дают условные, кому реальные.

"Другая Россия": за стеклом

Исправить ухудшающееся с каждым заседанием положение прокурора должны были видеозаписи, которые писали сотрудники центра "Э" на арендуемой ими же самими (как впоследствии выяснилось) квартире. Адвокаты выступали за изъятие видео из материалов дела, потому что улики, полученные путем полицейской провокации, в Европейском суде не признаются. Но судья – человек "подневольный", поэтому все 40 часов было решено просмотреть.

В протоколах обвинения было сказано, что где-то на записи виден флаг Национал-большевистской партии – красный с белым кругом и серпом и молотом посередине. Проблема в том, что запись была черно-белая, и цвет флага разглядеть не представлялось возможным. Да и стяг лишь на несколько секунд появился в кадре, поэтому рассмотреть символ никто не смог. С юридической точки зрения такое расхождение в протоколе аннулирует улику, ведь если символа не видно, значит, следователи просто домыслили, что флаг принадлежал НБП. А домыслы доказательством быть не могут.

Подсудимые в 2009 году называли себя нацболами, но про НБП не говорили. И это не преминула отметить Цейтлина, повторив, что понятие "нацбол" необязательно свидетельствует о принадлежности к НБП, а скорее говорит об идеологии. А действовали уже подсудимые от имени "Другой России".

Не очень спасало и текстуальное содержание записей – вместо обсуждения путей свержения кровавого режима", которые по идее должны были свидетельствовать об экстремисткой направленности деятельности подсудимых, другороссы говорили об "Охта-центре" - много и продолжительно. Как бороться со строительством, что предпринять на открытых слушаниях и т.д. При этом, ничего противозаконного, никаких призывов убить Миллера или задушить Матвиенко.

Кроме того, обсуждали в 2009 году конкурс "Мисс Партия", в котором другороссы победили, о чем не без удовольствия говорили два собрания подряд. Говорили про показ мод Татьяны Черновой – одной из активисток партии. И даже про ситуацию в Дагестане говорили – с отчетом выступал вернувшийся оттуда Игорь Бойков. Насыщенный рассказ, конечно, интересен. Но проблема следствия в том, что это был просто рассказ путешественника. Никаких призывов ехать бить кавказцев или требований отделить Кавказ.

Это огорчало адвокатов, потому что смотреть 40 часов ничего не значащих записей никому не хотелось. Они и так и так подчеркивали, что готовы смотреть видео, но только то, где точно есть свидетельствования о продолжении деятельности НБП – где была бы точно символика, подсудимые бы говорили, что они члены именно Национал-большевистской партии, а не "Другой России". Ну, или на худой конец, где были бы признаки экстремизма. Таких записей в деле не оказалось.

Каникулы особого режима

В общем, даже судье надоело смотреть это видео. Он с интересом прослушал доклад Бойкова, но со скучающим видом смотрел на то, как оппозиционеры рассказывали с экрана монитора об успехах на конкурсе "Мисс Партия". Да и сам он не производил впечатление человека злого – много раз прощал другороссам их опоздания на слушания, отпускал подсудимых в другие города России (все они под подпиской о невыезде), отмечал положительные характеристики "интеллигент-экстремистов" и даже подшучивал над откровенно глупыми показаниями свидетелей обвинения. Но, несмотря на это, не все было гладко.

- Обидно, что судья смотрит и слушает это все с серьезным видом, но при этом удовлетворяет почти все ходатайства прокурора и не удовлетворяет наши заявления. Могли бы просто написать, сколько нам дадут, и не мучить, - резюмирует ЗАКС.Ру подсудимый Алексей Марочкин

Ольга Мясникова, «ЗАКС.Ру» - 22 июня 2012 г.

Архив публикаций     Читайте также:

21/10/2012 Активистов «Другой России» в Санкт-Петербурге обвиняют в экстремизме   -   Главное /