23 Марта 2011

Поправки Медведева в УК рискуют остаться красивой декларацией

Уголовное право является отраслью законодательства, изменение которой всегда привлекает повышенное внимание общественности. Вот и последние законодательные инициативы в этой сфере также вызвали бурное обсуждение.

Действующий УК РФ вступил в силу 1 января 1997 года, с тех пор в общей сложности было принято около 80 федеральных законов, так или иначе его затрагивающих. Дискуссия в научных кругах, а также в политическом пространстве по поводу содержания этого закона не утихала никогда. Временами в нее включались и высшие должностные лица страны.

Представляется, что нынешние законодательные инициативы президента Медведева следует рассматривать во взаимосвязи с его заявлениями, сделанными ранее. Старт, по-видимому, был дан в 2008 году, когда в своем первом послании Федеральному собранию президент обозначил курс на гуманизацию закона и порядка его применения. В дальнейшем Дмитрий Медведев сформулировал следующие подходы к уголовно-правовой реформе:

· требование более взвешенно использовать лишение свободы, как в качестве меры пресечения, так и в виде наказания. Сила суда — не в жесткости, а в неотвратимости и справедливости наказания;

· более широкое использование административной преюдиции, когда к уголовной ответственности человек привлекается только в случае неоднократного совершения административного правонарушения;

· предпочтительность назначения наказаний, не связанных с лишением свободы (например, штрафа), за малозначительные преступления и преступления средней тяжести, не связанные с насилием;

· введение в качестве самостоятельного вида наказания принудительных работ;

· исключение нижних пределов санкций из ряда статей УК;

· использование залога в качестве меры пресечения;

· исключение уголовной ответственности для налогоплательщика, если он выполнил свои обязательства перед бюджетом и заплатил соответствующие пени и штрафы;

· увеличение наказания за коррупцию;

· усиление национального применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Тогда слова президента обнадеживали, сейчас мы можем проследить, в какие конкретные действия они воплотились. В настоящее время декларировано три блока поправок в Уголовный кодекс, которые, по-видимому, реализуют заявленные президентом направления реформы.

11 марта 2011 года вступил в силу закон, согласно которому в УК вносятся следующие изменения:

· судам предоставлено право оставлять условное наказание, если осужденный на испытательном сроке вновь совершит нетяжкое преступление;

· по ряду составов в качестве альтернативного наказания, кроме лишения свободы, вводятся исправительные работы (убийство в состоянии аффекта (ст. 107), убийство при превышении пределов необходимой самообороны (ст. 108), причинение смерти по неосторожности (ст. 109));

· в ряде статей (причинение вреда здоровью различной степени тяжести (ст. 111 — 115, 118), угроза убийством (ст. 119), клевета (ст. 129), кража (ст. 158), мошенничество (ст. 159), грабеж (ст. 161), разбой (ст. 162) и т. д.) отменяется нижний предел санкции;

· расширяется применение штрафа в качестве основного вида наказания.

Оценивая данные изменения, следует заметить, что они не столь революционны, как об этом часто сообщают средства массовой информации. Действительно, нижние пределы санкций отменены, и это теоретически позволяет судам более взвешенно подходить к решению вопроса о назначении наказания. Однако

верхние пределы никуда не делись, как не исчезла и сложившаяся практика назначения наказаний.

За некоторые преступления теперь можно вместо лишения свободы назначить штраф, однако, во-первых, изменения коснулись в основном и так редко применяющихся статей, а во-вторых, никаких ограничений на лишение свободы по ненасильственным преступлениям не введено. Таким образом, оснований думать, что данный закон что-то принципиально изменит в практике назначения наказания в виде лишения свободы, пока нет.

Другой законопроект в настоящее время внесен президентом в Госдуму. Наибольший интерес в данном корпусе поправок представляет усиление ответственности за взяточничество:

· в целях дифференциации ответственности вводится градация взяток в зависимости от суммы (от простой в сумме до 25 тыс. рублей до особо крупной — свыше 1 млн рублей), устанавливаются штрафы, кратные сумме взятки (максимально возможный штраф — 100 млн рублей). Сохраняется возможность наказания в виде лишения свободы в сочетании со штрафом;

· вводится уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве.

Насколько эффективным в плане борьбы с коррупцией окажется этот документ, сказать сложно. И дело даже не в законе. Сам по себе он неплох, однако, как заметил президент, важна не столько жесткость, сколько неотвратимость наказания. Не секрет, что данная категория преступлений характеризуется чрезвычайно высокой латентностью. Судя по официальным отчетам, главные взяточники в России — это врачи, учителя и сотрудники полиции. Уголовные дела в отношении даже мелких государственных чиновников можно пересчитать по пальцам, что уж говорить про крупных.

Следовательно, ужесточение наказания коснется в первую очередь врачей, выписывающих "левые" больничные, и учителей, подрабатывающих репетиторством. Те ли это фигуры, сомнительное взяточничество которых приносит наибольший ущерб обществу?

Представляется, что без изменения правоприменительной практики, без улучшения работы правоохранительных органов по расследованию действительных, а не мнимых фактов коррупции в первую очередь среди государственных служащих, без реальной проверки имущественного положения, доходов, а главное — расходов чиновников и членов их семей данный законопроект так и останется красивой декларацией.

Третий блок поправок в детальном виде вниманию общественности еще не представлен. 17 марта 2011 года президент обсудил с главами силовых ведомств и руководителями высших судов новый законопроект, однако информация о его содержании пока довольно скудна. По словам министра юстиции России Александра Коновалова, предполагаются следующие изменения:

· перевод таких преступлений, как клевета (ст. 129), оскорбление (ст. 130), клевета в отношении судьи (ст. 298), причинение имущественного ущерба при отсутствии признаков хищения (ст. 165) в разряд административных правонарушений;

· изменение порядка применения некоторых статей УК и ответственности за ряд преступлений (например, контрабанду разрешенных к обороту предметов);

· введение в УК в качестве меры наказания принудительных работ, когда осужденные, находясь в специализированных исправительных центрах, будут заниматься общественно полезным трудом, а из их заработка будут удерживаться средства, направляемые на возмещение причиненного ущерба.

В связи с отсутствием более подробной информации трудно проанализировать значение указанных поправок. Неизвестно, в каком виде законопроект будет внесен в Госдуму и в каком виде он будет принят. Неясно, что подразумевается под "изменением порядка применения некоторых статей УК", каким будет механизм исполнения принудительных работ, как будут функционировать исправительные центры (которые, к слову, еще предстоит построить).

Однако, бесспорно, можно приветствовать декриминализацию составов клеветы и оскорбления, которые с самого начала использовались преимущественно в качестве способа сведения счетов с журналистами.

Характерно, что потерпевшими по таким делам, как правило, выступают представители органов власти, губернаторы, министры, прочие чиновники, болезненно реагирующие на критику. С другой стороны, механический перенос клеветы и оскорбления из УК в КоАП не будет иметь значения, если суды не начнут учитывать правовые позиции Европейского суда по правам человека, касающиеся свободы выражения мнения.

Заметим, что мысль о необходимости исключения клеветы и оскорбления из перечня уголовно наказуемых деяний неоднократно высказывалась на самых различных уровнях власти. Подобные законопроекты даже вносились в Госдуму, однако дальше первого чтения дело обычно не шло. Теперь появилась надежда на то, что данная инициатива будет доведена до конца.

Оценивая все перечисленные изменения уголовного законодательства, можно выразить сдержанный оптимизм. Однако с уверенностью говорить о том, что уголовная политика движется в верную сторону нельзя до тех пор, пока не будут сделаны дальнейшие шаги:

· обеспечена реальная независимость судов, как при рассмотрении уголовных дел, так и при избрании меры пресечения, а также жалоб на незаконные действия органов следствия и дознания;

· правоприменение будет приведено в соответствие с действующим законодательством и международными договорами России, в первую очередь с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод;

· будет прекращена практика привлечения к уголовной ответственности за экстремизм журналистов и гражданских активистов, критикующих власть, а сотрудников полиции, ФСБ, военнослужащих и прочих представителей власти перестанут считать уязвимыми социальными группами, нуждающимися в особой защите средствами уголовной юстиции;

· будет реально ограничено назначение наказаний в виде лишения свободы за ненасильственные преступления;

· во всех местах лишения и ограничения свободы будут соблюдаться установленные стандарты содержания заключенных (наказанием является изоляция от общества и лишение свободы, а не условия содержания, приближенные к пыткам).

О том, насколько внесенные в Уголовный кодекс изменения повлияли на ситуацию, достигли ли они заявленных целей, можно будет судить только по изменению правоприменительной практики. Вряд ли это произойдет сразу, пока мы можем лишь констатировать некоторые позитивные изменения уголовного закона, но не более того.

В конечном итоге все будет зависеть от конкретных правоприменителей — судей, следователей, прокуроров. Без их воли, согласия и понимания необходимости добросовестно следовать закону любая реформа не пойдет дальше страниц "Российской газеты" и "Собрания законодательства Российской Федерации".

Дамир Гайнутдинов, «Каспаров.Ru» - 23 марта 2011 г.

Архив публикаций