23 Марта 2011

Об Ольге Удрене. Мертвый цепляется за живого

К сведению: мафия — это не просто организованная преступность, а организованная преступность, сросшаяся с государственными структурами. Интересно, а если оные структуры срастаются с преступностью неорганизованной, с обычным, среднекрупным индивидуальным ворьем — это как называется? Развал государства?

Не знаю, как вам, господа читатели, но мне противно сознавать, что обычный жулик может спокойно прийти к госчиновнику, милиционеру, судье, заплатить им некоторую небольшую сумму, а те за гроши будут делать то, что их попросят. Типа — птичка по зернышку клюет, а сыта бывает. Тем более что в свободное от выполнения частных заказов время они же все-таки и свои должностные обязанности выполняют, какие претензии?

Такое вот чисто теоретическое рассуждение… А теперь кое-что о практике. Думаете, жульнические, воровские и бандитские девяностые уже кончились?

Началась эта истроия как раз в девяностые. Люди тогда поднимались быстро — и кто на чем. Например, на наглой прихватизации госсобственности. Или на аферах вроде кредита «Дрезднер-банка». Или на печатании фальшивых акцизных марок… Но в любом случае, поднакопивши деньжат, все «новые русские» начинали строить себе виллы и палаццо: собственный особняк — это следующий обязательный атрибут вслед за малиновым пиджаком, голдовой цепурой и джипом.

Вот и наши герои (извините за такое употребление этого слова), разбогатев на том, о чем я уже упоминал, начали строиться: в том районе Калининграда, который издавна называется «Дворянским гнездом», на берегу Верхнего озера, на косе, в Светлогорске, в заповеднике у Немана. И, разумеется, все у них должно было быть лучшим — поэтому для части строительных и отделочных работ наняли небольшую семейную фирму из Литвы, уже известную в Калининграде качественной и добросовестной работой. А договоры с ней составили таким образом, что все расходы по работам фирма брала на себя и считалась собственником построенного до момента расчета.

Наши соотечественники в охваченной националистическим опьянением Прибалтике — это особая песня: они верили в Россию, чуть ли не молились на нее. Строителям и в голову не могло прийти, что русские могут обмануть своих русских братьев, тем более что клиенты — люди богатые и уважаемые. А потому глава фирмы Ольга У. взяла кредит в банке, заложив свой семейный дом в Каунасе, дачу, две машины (короче — все, что было), закупила стройматериалы, и строители приступили к работе, которую и завершили с отменным качеством в оговоренные сроки. И стали ждать расчета…

Однако клиенты решили по-другому: как-то не по-пацански это — платить живые бабки, да еще бабе, да еще из Литвы. И Ольгу тупо кинули, просто не заплатив. А чтобы не рыпалась, подослали к ней бандитов из одной этнической ОПГ, которые стали угрожать безопасности ее детей. Не буду описывать всего триллера, но в сухом остатке получилось вот что: все имущество у Ольги отобрал банк, отец ее, не выдержав наезда, умер, муж, испугавшись бандитов, сбежал. А сама она, правда лишившись литовского гражданства, но сохранив документы, относящиеся к строительству, оказалась в Калининграде — юридически не существующее лицо без гражданства, однако теоретически обладающее правами на весьма лакомую недвижимость в самых престижных уголках города и области.И это стало напрягать тех полууважаемых людей, которые в той недвижимости жили.

Не буду утверждать, что все оказалось проплачено с самого начала — вполне возможно, что нашим правоохранителям было просто лень работать. И потом: с одной стороны — лицо без гражданства, из милости живущее при одном из монастырей РПЦ, с другой — если и не очень уважаемые, то богатые и заметные люди, какой тут выбор? Короче, Ольгу с ее документами несколько лет гоняли по инстанциям, из прокуратуры в прокуратуру. Впрочем, один раз дошло до суда. Но за полчаса до его начала около Ольги остановилась машина, из нее выскочили спортивные молодые парни в камуфляже, дали ей по голове, вырвали сумку с документами и уехали.

Люди из дома напротив, которые это видели, вызвали милицию, но правоохранители пришли к выводу, что это Ольга напала с ножом на проезжающий мимо неустановленный джип и попыталась порезать ему колесо. Кто-то прекрасно понимал, что для человека, живущего на те крохи, которые ей присылает старушка-мать, даже копии документов сделать — большая проблема.

Впрочем, со временем Ольга стала обрастать если уж не друзьями, то во всяком случае людьми, готовыми ей помогать, — а значит, и опасность ее для тех жадных мерз… извините, граждан, что ее ограбили, возрастала. И тогда милиция активизировалась: Ольгу схватили на улице и вывезли в лес, где запугивали автоматом, угрожали групповым изнасилованием и убийством. Однако по моему совету она включила мобильный телефон, и я слышал все, что творилось в машине, одновременно названивая в УВД и угрожая оглаской происходящего. Обошлось, хотя тех, кто Ольгу вывозил, милиция, естественно, не нашла.

Потом ее еще раз схватили, уже на кладбище, потом еще раз — снова на улице, потом — на площади… И каждый раз от нее добивались одного: чтобы она заткнулась и не смела искать справедливости. А эта упрямая баба не сдавалась — и потому, что характер, и потому, что деваться ей было некуда: она, без паспорта, даже на родину в Литву выехать не могла. Либо пан, либо пропал: или ей хоть что-то вернут, или нищая смерть на заднем дворе монастыря.

В конце концов случилось то, что и должно было случиться: недавно, в самые сильные морозы, Ольгу снова схватили, слегка побили и заперли в карцере — без окна, но с дыркой на улицу и с выключенным отоплением. Здесь она и провела несколько дней, ночью примерзая к железной койке и немного отогреваясь днем. По-моему, это называется пыткой, которая в России запрещена — поправьте меня, если я не прав, уважаемый генерал Кириченко.

А Ольга, не без помощи все той же церкви, выйдя на свободу, зафиксировала побои и подала на милиционеров в суд! Более того: и свидетели того, что милиция, мягко говоря, неправа, тоже нашлись, и некоторые СМИ делом заинтересовались, а значит, шансы на то, что оно получит огласку и Ольга выиграет процесс, казались весьма высокими.А вот этого милиция уже допустить не могла, особенно в преддверии трансформации в полицию — кое-кто мог и вылететь из новых органов… И тогда незамедлительно были приняты соответствующие меры.

(Окончание)

Чем больше я смотрю на лежащие передо мной документы, тем меньше понимаю, чего во всей этой истории больше: непрофессионализма исполнителей, обычной жадности или цинизма… А может, просто тупости отдельных представителей власти, настолько привыкших к безнаказанности, что они даже не считают нужным хоть как-то мало-мальски убедительно маскировать свои истинные мотивы и побудительные причины? Типа — а чего с этим народишком церемониться? И так сойдет!

Если помните, в первой части этой статьи речь шла о строительнице Ольге, которую попросту обворовали несколько довольно (и по-разному) известных в городе людей. Впрочем, теперь это изящно называется «кинули». А еще мы говорили о некоторых сотрудниках милиции, которые яростно защищали это жулье от одинокой и слабой женщины: запугивали ее расправой, угрожали оружием и смертью.

А затем Ольгу сбила неустановленная машина. Обошлось повреждениями средней тяжести, и потому вскоре она чудом увернулась из-под колес еще одной машины, а через несколько дней ее избили в автобусе… Но объединяло все эти случаи одно: невзирая на обращения самой Ольги, некоторых общественных организаций и прессы, наши правоохранительные органы так и не нашли ни машин, ни хулиганов, ни тех сотрудников, которые применяли к женщине, мягко говоря, незаконные методы. Ну, так у нас работают органы милиции, пора бы привыкнуть!

Однако терять Ольге было нечего, она и так потеряла все (вплоть до гражданства), а потому перла как танк, причиняя массу неудобств, извините за выражение, «уважаемым» людям, которые не привыкли возвращать украденное. И она таки вынудила, похоже, работавших на этих людей милиционеров совершить ошибку: не только под фальсифицированным предлогом задержать ее при свидетелях, но и применить к ней явно не обоснованные меры, вроде физического воздействия и продолжительного содержания в неотапливаемом карцере. Дело получило огласку, запахло судом — и кто-то, надо полагать, сильно занервничал…

Короче, в один несчастный день Ольга направилась в некое федеральное учреждение — она хотела получить копии тех жалоб и обращений, которые в свое время туда направляла. Я намеренно не называю это учреждение, ибо с глубоким уважением отношусь и к нему самому, и к его деятельности, а потому не верю, что все произошедшее в дальнейшем есть официальная политика конторы.

Скорее всего, один из сотрудников упомянутой структуры просто подрабатывал в рабочее время — заранее просчитать, к кому именно Ольга обратится за необходимыми ей для суда документами, было несложно, вот и получил человек предложение, от которого не смог отказаться. В результате реакция того сотрудника на просьбу выполнить его должностные обязанности оказалась весьма необычной: он вызвал скорую помощь, и женщину доставили в психиатрическую больницу. А там ее уже ждали…

Уверен, что ждали: попробуйте обратиться в психиатрическую лечебницу и попросить собрать консилиум — замучаетесь ждать и по кабинетам бегать! А тут все оказалось наготове, и комиссия с неприличной поспешностью диагностирует: «Параноидальная шизофрения, параноидальный синдром в стадии обострения». Правда, надо отдать врачам должное: совсем уж врать они не стали.

Дело в том, что упомянутый диагноз подтверждается следующими симптомами (цитирую «Классификацию психических расстройств МКБ-10. Клинические описания и диагностические указания» раздел «F20.0 Параноидная шизофрения»):

«Клиническая картина характеризуется относительно стабильным, часто параноидным, бредом, обычно сопровождающимся галлюцинациями, особенно слуховыми, расстройствами восприятия…Диагностические указания: должны выявляться общие критерии шизофрении (F20.ххх). К тому же необходимо установить наличие выраженных галлюцинаций и/или бреда».

Так вот, в своем заключении врачи честно указали (цитирую): «Сознание не помрачено, контакту доступна, галлюцинаторных переживаний не выявлено». Тем не менее, консилиум это не смутило, и он рекомендовал насильственное содержание в стационаре! А федеральный судья Поникаровская с еще большей поспешностью вынесла решение, на основании которого Ольгу заперли в психушку. Все, несколько воров и пара оборотней в погонах могут спать спокойно: суда не будет! Да если и будет — кто поверит шизофренику в стадии обострения?

А теперь — самое интересное.

Разумеется, совсем уж без доказательств оставить свой диагноз медики не могли. И такие доказательства в медицинском заключении есть, целых три. Я понимаю, что вы, господа читатели, можете не поверить тому, что сейчас узнаете, а потому клянусь, что цитирую официальные документы и готов предъявить их любому желающему.

Итак, несомненными свидетельствами обострения шизофрении (по мнению врачей Полевого, Земскова, Полыгаловой и судьи Поникаровской) является то, что Ольга а) «выражает недовольство властью» (слышите, господа члены КПРФ, СР, ЛДПР и прочая оппозиция? Психушек у нас на всех хватит!), б) «при себе имеет множество бумаг в различные инстанции» (без комментариев!) И главное убойное доказательство обострения паранойи: «заявляет, что хочет добиться российского гражданства, поскольку она русская». И в самом деле: какой нормальный человек захочет быть гражданином этой страны? Ну, явный же бред. А может, даже галлюцинации!

И в таком виде все это входит в судебное решение Поникаровской — акт, принятый от имени государства…

Очень хочется спросить врачей, подписавших то заключение: а их родственники и друзья никогда недовольство властью не выражали? По инстанциям с бумагами не ходили? Гражданство у них российское? Если да, то они сейчас в психушке или уже вылечились от бредового желания быть россиянином?

Хочется спросить и судью…нет, лучше председателя облсуда Фалеева: Вас ведь президент на эту должность назначил? Тогда довожу до Вашего сведения, что, согласно решению Вашего судьи, у президента имеются явные признаки шизофрении с параноидальным синдромом в стадии обострения: он постоянно выражает недовольство работой всех ветвей власти, приветствует желания русских в странах ближнего зарубежья получать гражданство РФ (и даже способствует этому), и за ним постоянно носят портфель с бумагами…

Ладно, врачи: психиатр — не стоматолог, много со своих пациентов не возьмет, приходится как-то выкручиваться. Но федеральный судья — лицо, говорящее от имени государства, а граждане этого государства вовсе не желают возвращаться во времена карательной психиатрии, столько вреда принесшей СССР. И скандальное решение Поникаровской, объявившей недовольство властью признаком шизофрении, караемым бессрочным заключением в психиатрическую больницу, резко увеличило количество союзников Ольги — за нее вступились несколько депутатов облдумы и даже одна из вполне парламентских партий. А это означает: шансы того, что дело Ольги окажется в Европейском суде по правам человека, резко возрастают.

Господа, кому ведать надлежит, вы представляете, какой роскошный подарок калининградская Фемида поднесла недругам нашей страны в Европарламенте? Президент, премьер, прочие должностные лица из кожи вон лезут, стараясь доказать европейским коллегам, что РФ — демократическая страна, а тут такая великолепная плюха. Да их на всех европерекрестках будут по этому судебному решению официальным лицом возить! И не возразишь ничего, ибо так и написано: «Именем Российской Федерации…» А далее — по тексту.

И очень хочется верить, что и президент, и премьер-министр, почитав и послушав, что будут в Европе писать и говорить… нет, не о судье Поникаровской, а обо всей нашей стране, повернутся наконец лицом к калининградским правоохранителям и правоприменителям и тихо так спросят: «А почему, собственно…?» И всем сестрам наконец-то раздадут по серьгам! Впрочем, пока это только так, мечты…

А в реальности, как уже говорилось, несколько воров и оборотней в погонах могут вздохнуть спокойно: расплата откладывается на неопределенный срок — психические заболевания можно лечить бесконечно, особенно если их нет!

Вольф Тамбовский

По материалам ЖЖ irvell39, 21 марта 2011г.

Архив публикаций