26 Января 2011

«Совок» крепчал…

В Тюмени продолжается процесс над преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым, обвиненным в экстремизме.

Судебное заседание 12.01.11 г.

Опера и уголовники

Для того чтобы попасть на судебное заседание, надо прийти пораньше. А то — всякое может случиться! Так что где-то в полдесятого, я появляюсь в мировом суде центрального района, где продолжается процесс над обвиненным в экстремизме преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым. После ставшим уже привычным шмона, прохожу в здание суда. Фотоаппарат я на этот раз с собой не взял, так что пропустили почти без проблем. Захожу в зал судебных заседаний... Опять знакомые все лица! В зале уже «греют место» ставшие знакомыми опера, занявшие больше половины и без того маленького зала судебных заседаний.

Кроме семи статистов от «правоохранителей», в зале суда находится свидетель обвинения господин Урлов. Тот самый уголовник с большим стажем, который, по версии обвинения, непонятно для чего пришел на митинг 30 октября 2009 года, получил из рук Кутузова крамольную листовку и так обиделся за сотрудников Центра «Э», что снес ее в милицию. Для того чтобы не пустить в зал прессу и общественность, « в бой» брошены лучшие силы! Опера и сидящие «на крючке» у правоохранительных органов уголовники.

Обычным людям места в зале опять не хватило. И они начали задавать вопросы. Судебным приставам, секретарю суда... Судебные приставы, несколько стушевавшись ответили, что это старший судебный пристав дал команду пропустить в зал этих людей. Представители общественности потребовали проверить журнал посещений. Ведь эти люди вообще не проходили через металлодетектор и в журнале не отмечались. Секретарь суда сказала, что ничего проверять в журнале посещений не будет: «Вам эти люди не известны — мне известны» - сказала эта дама, и была права. Пришедшие к началу работы суда люди были свидетелями того, как секретарь суда открыла запасной вход и впустила в здание суда большую группу молодых людей, находящийся сейчас в зале судебных заседаний. Я уверен, что незнакомых людей секретарь в суд бы не пустила. Вот только если представитель суда дает преимущества для прохода в суд людям, имеющим отношение к структурам, сфабриковавшим дело против Кутузова, если он лично знает этих людей, то возникают серьезные сомнения в беспристрастности суда и его независимости от этих структур. Тем более, что и судья Гарипова терпимо относится к нахождению в зале суда непонятных лиц.

Лживый свидетель

Впрочем, большинство публики все же смогло присутствовать на суде. Статистов сильно уплотнили, садясь им чуть ли не на колени. Адвокат Ладин выступил с заявлением о том, что в зале суда находятся люди, не прошедшие через металлодетектор и не отраженные в журнале посещений суда. Суд принял к сведению это заявление и начал судебное заседание. Был продолжен допрос свидетелей обвинения. Суд допросил свидетеля Баранова Алексея Юрьевича, старшего уполномоченного Центра «Э». Он пояснил, что знаком с подсудимым по службе, так как обеспечивает проведение различных публичных мероприятий.

Правда, на митинге 30 октября 2009 года его не было. Но зато он провел некую «воспитательную беседу» с Андреем Кутузовым. И произошло это после обыска, когда Андрей ехал в машине на допрос в ФСБ.

Такое утверждение вызвало бурную реакцию со стороны подсудимого и его защитника. Подсудимый во-первых, вообще не помнит чтобы с ним велась «воспитательная беседа», а во-вторых, после обыска в здание ФСБ Андрей ехал на машине своего защитника Ладина и никакого оперативника с ними не было! Так что такой беседы вообще быть не могло! Тем не менее, Баранов настаивал на том, что такая беседа была. Он рассказал, что он во время беседы разговаривал с подсудимым о том, почему такая ситуация в милиции. Что закон о противодействии экстремистской деятельности расплывчат и любого можно привлечь за экстремизм. Объяснений с подсудимого Баранов не брал, общались устно. Методы, предложенные Кутузовым для борьбы против Центра «Э» - акции протестного характера. Я не помню, чтобы Андрей Кутузов высказывал призывы к насилию. Личную неприязнь к сотрудникам Центра «Э» и милиции не выражал.

Такие показания свидетель Баранов дал в суде до оглашения его письменных показаний, данных на предварительном следствии. В связи с существенными противоречиями в показаниях, его письменные показания были оглашены. В письменных показаниях, свидетель сообщал о личной неприязни Кутузова к сотрудникам милиции. И позиция свидетеля на суде сразу-же сильно изменилась. Подсудимому не нравится закон о противодействии экстремизму, значит, он имеет личную неприязнь к Центру «Э» и милиции, заявил свидетель Баранов, под одобрительное кивание прокурора.

Следствие и обвинение настаивают на том, что мотивом к изготовлению Кутузовым листовки «Ментов к стенке» стала его личная неприязнь к сотрудникам милиции. Дело за малым. Эту неприязнь доказать. А вот с этим - проблема. Даже выступавшие в суде свидетели — сотрудники милиции такой неприязни не заметили. Вот и хватается следствие за показания таких «свидетелей» как Баранов, рассказывающих о событиях, скорее всего не имеющих места в действительности и меняющих свои же собственные показания в угоду обвинению.

Правду говорить легко

Тем временем, суд приступил к допросу свидетелей — организаторов митинга 30 октября 2009 года. Они рассказали много интересного. Вот что пояснил суду свидетель Савёлков Михаила Анатольевич, один из организаторов митинга 30 октября 2009 года: «Я знаком с Андреем Кутузовым лет 5. Контактирую не на постоянной основе в киноклубе, на публичных мероприятиях. 30 сентября 2009 года митинг проходил в рамках всероссийской кампании против Центров «Э». Мне не нравятся незаконные действия сотрудников Центров «Э». Например, избиения участника одиночного пикета. У меня изъяли фотоаппарат, изъяли все материалы.». Свидетель рассказал, что Митинг проводился с целью привлечения внимания к проблеме существования Центров «Э». Они выполняют функцию политической полиции и их деятельность как правоохранительной организации ущемляет права граждан. Мы выступали за создание структур для контроля над Центрами «Э». Призывов к насильственным действиям по отношению к Центрам «Э» не было — пояснил свидетель. Свидетель не опознал вменяемую Андрею Кутузову листовку «Ментов к стенке!» и пояснил, что такая листовка не согласовывалась организаторами мероприятия и на акции не раздавалась.

Следующим выступил еще один из организаторов митинга - Фахретдинов Рустам Ибрагимович. Он пояснил суду, что в эти дни проходили дни протеста против милицейского произвола. Этот произвол он испытал на себе. Его обвинили в расписывании военкоматов и он 2 дня отсидел в ИВС. На митинге было представление, речи, световое шоу. По мнению свидетеля, Центр «Э» не нужен. Это лишняя структура. Если ей нечем заниматься, она начинает плодить экстремистов, работать на себя. Свидетель указал, что что организаторами митинга утверждались 3 листовки: «Пушкин тоже экстремист», «Экстремизма нет» и «Что такое экстремизм?». Андрей Кутузов листовки не раздавал, так как был занят выступлениями и представлением. Сотрудники правоохранительных органов никаких претензий к организаторам митинга не высказывали. Рустам тоже не опознал показанную ему листовку «Ментов к стенке» и сообщил суду, что такая листовка на митинге не раздавалась и организаторами не утверждалась.

Следующий свидетель - Слободчиков Павел Александрович. Он тоже являлся одним их организаторов митинга 30 октября 2009 года. Свидетель сообщил, что его задерживали сотрудники Центра «Э» и он считает, что данные люди, раньше работавшие в УБОП, являются представителями структуры, занимающейся репрессиями. По мнению свидетеля, Центр «Э» создан для контроля за волеизъявлением граждан, за свободой слова, свободой печати. Организаторы митинга пытались привлечь к проблеме существования Центров «Э» мнение общественности. Никакие насильственные действия ими не пропагандировались. Свидетель подчеркнул, что Андрей Кутузов участвовал в перформансе и листовок не раздавал. Организаторами митинга были учреждены 3 листовки: «Пушкин тоже экстремист», «Что такое экстремизм», «Экстремизма нет». Изучив показанную ему листовку «Ментов к стенке» он уверенно заявил, что такая листовка организаторами митинга не утверждалась и на митинге не раздавалась. Кроме того, на митинге присутствовали сотрудники милиции и с их стороны никаких претензий не было.

Фальшивая листовка

Но самая «изюминка» была представлена в конце судебного заседания. В суде выступила приглашенная по инициативе защиты специалист Михалькова Елена Владимировна. Кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры языкознания ТюмГУ. Она провела лингвистическо-автороведческое исследование, в котором сравнила вмененную в вину Кутузову «экстремистскую» листовку и листовки, действительно написанные подсудимым. В результате исследования пециалист пришла к выводу, что около трети листовки «Ментов к стенке», а именно та самая «забористая» вставка с призывами забрасывать камнями, разбивать и разрисовывать, которую и вменяют в вину Кутузову, была написана каким-то другим человеком. Так что утверждение Андрея о том, что дело против него было сфабриковано, а листовка — сфальсифицирована, получило подтверждение в виде заключения специалиста. Суд принял это исследование и пояснения специалиста к сведению и объявил перерыв в судебном заседании до 10 утра 20 января этого года.

Судебное заседание 20-01-11 г.

«Пустое место»

С каждым разом, на открытое судебное заседание по «Делу Кузузова» пройти становится все сложнее. Через КПП я прошел, но в коридоре встретил еще один кордон из судебного пристава, который отказался пропустить меня к залу судебного заседания и предложил ждать в коридоре. Мотивировал он это тем, что у входа в зал скопилось слишком много народа. Моя пресс-карта сработала и после недолгих препирательств меня все же пропустили. Но так повезло не всем. Кое-кто не смог пройти даже к залу суда. Да и из тех кто прошел, не все смогли присутствовать на судебном заседании. Когда запертая на ключ дверь зала судебных заседаний открылась, там уже находилось девять «попок на кнопке», а точнее — старых знакомых из соответствующих ведомств. На этот раз, они превзошли самих себя. Такого количества «пустого места» в зале суда еще не было.

Нет, я не оскорбляю господ спецслужбистов. Просто так их назвала судья Гарипова, отвечая на вопрос адвоката Ладина, почему в закрытом на ключ зале судебных заседаний опять оказались посторонние. Судья сказала, что такого просто не может быть. Зал пуст. Пятеро слушателей от общественности и прессы, все-же прорвавшиеся в зал суда, решили, что раз зал пуст, то пустое место можно фотографировать. С фотоаппаратами в суд входить нельзя, но у многих оказались мобильные телефоны с функцией фото и видео съемки. Так что «пустое место» активно фотографировали и снимали на видео, несмотря на протесты «людей-невидимок». Судебные приставы растерялись и этому не препятствовали. Ведь они должны подчиняться судье, а раз судья сказала что зал пуст, значит — пуст! А пустое место снимать не запрещено.

Впрочем, приставы, что называется, свое не упустили. Не имея возможности вмешаться в происходящее внутри зала судебных заседаний, они «оторвались по полной» на тех, кто в зал не попал. Места в зале еще были, но людей не пускали. Требовали не толпиться в коридоре и вообще покинуть здание суда. Одна немолодая общественница, которой досталось свободное место в зале суда, возмутилась таким положением вещей. Она достала покрывало и сказала, что раз судебные приставы не видят, что еще есть свободное место, то она освободит свое место на скамейке, а сама сядет на пол. Расстелила покрывало на полу и стала готовится на него сесть. Начался жесткий торг между общественностью и приставами. Приставы пропустили еще троих общественных наблюдателей при условии, что на пол никто не сядет.

Суду гласность не нужна

Тут вошла судья Гарипова и судебное заседание началось. Судья Ладин заявил ходатайство об установлении личностей находящихся в зале людей, непонятно каким образом попавших в зал суда. Он предложил прервать судебное заседание, освободить зал судебных заседаний и потом запускать людей в зал, обеспечивая всем желающим равный допуск на заседание суда. По мнению адвоката, люди, непонятно как появившиеся в суде представляют угрозу безопасности находящихся на процессе сторон, участвующих в деле и самого судьи. Судья в этом ходатайстве отказала, посчитав, что угрозы безопасности нет. Ведь безопасность судебного заседания обеспечивают судебные приставы. Прерывать заседание и обеспечивать гласность судья тоже не захотела. Впрочем, судья (в который раз!) умерила пыл судебного пристава, опять попытавшегося воспрепятствовать мне вести аудиозапись суда. Она пояснила приставу, что запись я веду с ее разрешения. Это странно, так как разрешения на ведение аудиозаписи, по закону в суде не требуется.

Претензий не было

После этого, суд продолжил допрос свидетелей обвинения. Были зачитаны письменные показания правозащитника Вадима Постникова еще одного организатора митинга 30 октября 2009 года и представителя администрации Тюмени Малыгина. В своих показаниях Постников пояснил, что никаких претензий к организаторам со стороны присутствовавших сотрудников милиции не было. Это подтвердили и показания господина Малыгина. Будучи представителем администрации города Тюмени, он присутствовал на митинге и никаких претензий к организаторам акции у него нет. Никаких экстремистских высказываний он не слышал, а о том, раздавались ли на митинге какие-нибудь листовки, вообще не помнит. Свидетель Селезнев лично явился в суд и в своих показаниях пояснил, что он, как оператор пресс-центра ГУВД был на митинге, никаких экстремистских высказываний не слышал, а о листовках ничего не помнит.

Экспертиза по-мочаловски

Плавный ход судебного заседания неожиданно изменился. Суд вызвал на допрос доставленных из Екатеринбурга экспертов Светлану Мочалову, Ирину Цебренко и Ольгу Усову. Причем сделал это по инициативе обвинения. Для защиты Кузузова и самого подсудимого это стало полной неожиданностью. А ведь именно защита заявила на судебном заседании 14 декабря ходатайство о вызове в суд экспертов обвинения! Само обвинение против этого ходатайства возражало. Судья Гарипова ходатайство удовлетворила. Она сказала, что повестки выпишет и возложит на защиту обязанность доставления в суд этих экспертов.

Я помню, что публика долго шутила по этому поводу, представляя, как адвокат Ладин прорывается в закрытое для публики здание Управления ФСБ по Екатеринбургу и похищает эксперта Мочалову. Но сейчас стало не до шуток. Обвинение попыталось перехватить инициативу и само доставило в суд своих экспертов, не дав защите времени на подготовку к их допросу. Защита попросила отложить судебное заседание на несколько часов, для того чтобы подготовится к допросу. Суд это ходатайство частично удовлетворил, дав на подготовку полчаса. После этого, Мочалова первой из экспертов предстала пред судом.

Госпожа Мочалова хорошо знакома екатеринбургским правозащитникам, адвокатам и активистам. Со своими экспертизами, она «кочует» в роли эксперта обвинения их одного процесса в другой. Она «засветилась» в «Деле Никифорова», приговоренного судом к одному году лишения свободы за участие в деятельности экстремистской организации, в процессе о признании экстремистским материалом книги «Девять комментариев о коммунистической партии». Суд эту книгу экстремистской не признал и в своем решении хорошо прошелся по экспертизе Мочаловой. Но «прыти» это решение суда у госпожи эксперта не убавило. В данном деле, эксперт Мочалова провела целых две экспертизы: лингвистическую и автороведческую. В первой она установила, что в листовке «Ментов к стенке» имеется информация экстремистского характера, а во второй, что именно Кутузов, скорее всего является автором этой листовки.

Сначала, госпожа эксперт представилась суду. Оказалось, что Мочалова эксперт-лингвист криминалистической лаборатории Управления ФСБ по Свердловской области. У нее нет ученой степени, но зато она окончила курсы криминальных экспертов при ФСБ. Адвокат Ладин долго пытался выяснить у эксперта Мочаловой, находится ли она в служебной зависимости от ФСБ Российской федерации, проводившим следственные действия в отношении Кутузова. На все вопросы, госпожа эксперт отвечала одной и той-же фразой, что она эксперт, и она предупреждена об уголовной ответственности. Наконец, адвокат не выдержал, и прервал эксперта: «Я понял, что вы являетесь государственным экспертом и предупреждены об уголовной ответственности. Но, может вы на мой вопрос ответите?» Впрочем, адвокату удалось «вытащить» из Мочаловой признание очевидного факта, что она имеет отношение к ФСБ России. Таким образом, было доказано нарушение принципа независимости эксперта при проведении экспертизы.

Вообще же смелости этой молодой девушке не занимать. Являясь по специальности преподавателем-лингвистом, она делает безапелляционные заключения в области права и социологии. Так она точно установила, что милиция является социальной группой, ссылаясь... на учебник социологии. Нашла экстремизм в листовке, подменив собой следствие и суд. Но этим, ее смелость не ограничилась. Когда Андрей Кутузов (кандидат филологических наук) и его адвокат (дипломированный юрист, специалист по праву) спросили у эксперта, какими методиками она пользовалась при проведении лингвистической экспертизы, госпожа Мочалова не смогла назвать не одной из них. Немного помявшись, девушка находчиво заявила, что все использованные ей методики разработаны в ФСБ России и являются секретными, с грифом «Для служебного пользования». Так что проверить их у защиты нет никакой возможности. А ведь это — грубейшее нарушение закона! Экспертиза, должна проводится на открытых методиках, подлежащих проверке! Впрочем, следствие такая малость не остановила. Посмотрим, остановит ли суд.

Но особенно смелость и находчивость Светланы Мочаловой проявились в изготовленной ею автороведческой экспертизе. Она указала, что у предъявленных ей на экспертизу листовок «Пушкин тоже экстремист» и «Ментов к стенке» - один автор. Свое авторство в написании первой листовки Андрей не отрицает, но вот по каким критериям эксперт установила авторство второй, заслуживает отдельного пояснения. Ознакомившись с текстами листовок, Мочалова пришла к выводу, что автор обеих: «мужчина 25-30 лет с высшим гуманитарным образованием, навыками публицистической речи, русский, работающий в сфере, связанной с преподаванием или журналистикой». После таких заключений я пришел к выводу, что Кассандра «отдыхает» перед прозорливостью эксперта Мочаловой. Я допускаю, что по тексту напечатанной листовки можно установить грамотность и схожесть стилистики. Но эксперт устанавливает пол, возраст и национальность автора!

Все попытки адвоката Ладина и подсудимого Кутузова выяснить, на основании каких методик были сделаны такие точные выводы, окончились ничем. Методики, оказались секретными разработками ФСБ, так что проверить их защита не смогла. В ходе допроса, госпожа эксперт просветила присутствующих в суде о том, как она определила возраст автора листовок. Оказывается, у автора есть интересы, связанные с активной общественной деятельностью, четкость и аргументированность изложения своих мыслей и навыки публицистического стиля речи. По мнению эксперта, точный возраст (до 30 лет) она установила потому, что люди после тридцати, пишут на производственную тематику!

В зале тихонько захихикали. На этом судебном заседании, судья Елена Гарипова очень жестоко пресекала любые вольности публики. Две слушательницы были удалены из зала судебных заседаний, так что публика свои эмоции старалась скрывать. А это было не просто. По себе знаю. Приглашенные на этот суд эксперты обвинения превысили, на мой взгляд, средний уровень абсурда, свойственный экспертам обвинения по политическим делам. Так, эксперт Мочалова признала похожими требования, указанные в листовках «Пушкин тоже экстремист» и «Ментов к стенке». Как заявляет Андрей Кутузов, последнюю листовку он не писал. Специалист Михалькова это подтвердила. Привожу эти требования. Пусть почтенные читатели сами сделают свои выводы.

Требования, изложенные в написанной Кутузовым листовке «Пушкин тоже экстремист»:

* расформировать Центры «Э» как общественно опасные структуры;

* удалить из законодательства понятие «экстремизм»;

* отменить федеральный закон № 114 «О противодействии экстремистской деятельности;

* соблюдать права граждан РФ на свободу слова, собраний, печати.

А вот требования, изложенные в сфальсифицированной листовке «Ментов к стенке!»

Требования об удалении из законодательства понятия «экстремизм» совпадают (хотя они и разные по стилистике), но остальное...

* Закрыть и расформировать (истребить) Центры «Э» как коррумпированные, общественно опасные структуры, нарушающие гражданские права и представляющие угрозу для здоровья, интересов и личной безопасности жителей России. Дебилов-УБОПовцев — в народное хозяйство, может там от них польза будет!

* В случае невыполнения требования, призываем всю сознательную молодежь города, участников социальных движений, оппозиционных структур использовать любые методы борьбы с кучкой ментов из Тюменского центра «Э»: устраивать акции прямого действия — закидывать камнями и разрисовывать здание центра «Э», разбивать стекла машин, устраивать флешмобы и пр.

В этих двух приведенных текстах, эксперт Мочалова не нашла существенных отличий. Найдете ли их вы, уважаемые читатели?

В листовке «Ментов к стенке» имеются ошибки, которые не мог допустить кандидат филологических наук. Впрочем, на такие «мелочи» госпожа Мочалова тоже внимания не обратила. И сделала вывод о том, что раз часть текста «экстремистской» листовки («надерганного» из интернета и действительно принадлежащего Кутузову) и листовки «Пушкин тоже экстремист» совпадает, то и автор у них — один.

Центр «Э» и коллективное бессознательное

Допрос эксперта Усовой, тоже привезенной из Екатеринбурга, прошел под знаком мистики и борьбы за заблудшую душу подсудимого Кутузова. Этот эксперт, психолог по образованию, провела психолингвистическое исследование текста листовки «Ментов к стенке» и пришла к выводу о том, что эта листовка может вовлечь прочитавших ее лиц в противоправную деятельность. Эксперт произвела на меня впечатление женщины странной, увлекающейся мистикой, облекаемой экспертом в наукоподобные, метафизические словеса. Так, при проведении своей экспертизы, эта дама пользовалась некой программой «Словодел». По словам Андрея Кутузова, эту программу в интернете можно найти только на одном единственном сайте.

Соавтор программы «Словодел» госпожа Черепанова держит сайт, где рекламируются научная защита от вампиризма и порчи, стрела времени и другие, столь же интересные вещи. Андрей, для характеристики эксперта, пользующегося такими странными программами, привел один рецепт, рекламируемый на этом сайте: «Возьмите два сваренных вкрутую куриных яйца, и положите их на ночь в изголовье. Если к утру яйца испортятся (что встречается крайне редко), то Ваши проблемы, действительно связаны с негативной энергетикой». По словам эксперта Ольги Усовой, программа «Словодел» определяет психоэмоциональное состояние читателя которое вызывает данный текст, определяет его попадание в поле негативного бессознательного, определяет некие частотные характеристики (вибрации) и так далее, и тому подобное. У эксперта нет оснований не доверять Черепановой и программе «Словодел». Кроме того, эксперт подчеркнула, что у всех свое мировоззрение и она его уважает. Госпожа Усова отклонившись от темы исследуемой в суде экспертизы прочитала Кутузову целую проповедь о том, что он должен отвечать за свои дела и поступки, что есть некая высшая ответственность... Центр «Э», по словам эксперта, выполняет важную и полезную функцию. Он контролирует частотные колебания, а главное — следит за информационной чистотой поля коллективного бессознательного! Эксперт не шутила. Она говорила все это взаправду и всерьез. «Выдрессированная» судьей Гариповой публика почти не смеялась.

Техника за гранью фантастики

Последней, на этом судебном заседании была допрошена эксперт из Управления ФСБ по Свердловской области Ирина Цебренко. Она провела техническое обследование изъятого у подсудимого принтера. Кроме того, дотошный эксперт изучила картридж от принтера и представленные следствием листовки. Изучив все это, он пришла к выводу что листовки были изготовлены на принтере, изъятом у Кутузова. При этом, она сослалась на следы от бумагопротяжного механизма, сохранившиеся на листовках и на то, что листовки были напечатаны тем же тонером, что был в картрижде принтера. Кроме того, эксперт сослалась на тайные методики ФСБ, которые помогли ей точно установить принтер, напечатавший эти листовки. При этом, эксперт заявила, что никаких количественных параметров, секретные методики ФСБ не содержат. Из чего защита сделала логичное заключение, что все выводы экспертизы носят предположительный характер и сделаны в пользу следствия, от которого эксперт имеет ведомственную зависимость. Сами методики проверить невозможно и такая экспертиза сделана с грубейшими нарушениями закона.

На этом, в судебном заседании был объявлен перерыв до 10 часов утра 27 января.

Информационная рассылка Екатеринбургского движения против насилия от 25 января 2011г.

Архив публикаций